В первом своем варианте брошюра так и называлась. Вообще-то приставка "экс" означает "бывший". Когда мы слышим "экс-президент", "экс-спортсмен", то понимаем, что речь идет о бывшем президенте и бывшем спортсмене. Но с космонавтами дело обстоит несколько иначе. В Соединенных Штатах Америки человека, хотя бы раз побывавшего за пределами атмосферы, без всяких приставок называют астронавтом. Экс-астронавтами же называют людей, которые готовились к полетам в космос, не так там и не побывали.
Очень долгое время об этих людях публично говорить, по крайней мере у нас, было не принято. Вообще история нашей космонавтики преимущественно, описывалась только в радужных красках. Если и приходилось говорить о каких-то неудачах, то только как о досадных недоразумениях. Что касается самих космонавтов, то о них писали в свете пресловутого "Пришел, увидел, победил!". Очень многие "герои космоса" своеобразно подчеркивали собственную роль в завоевании космического пространства. Они говорили, что находятся на вершине видимой всем огромной пирамиды. А в большей, невидимой, ее части - ученые, конструкторы, медики, инженеры, техники, рабочие, специалисты разных служб. Но даже они своих товарищей, которым в космос слетать не удалось, среди причастных к освоению космоса не называли. Не принято было. У нас не принято.
В США с самого начала все, отобранные для космической подготовки, представлялись общественности. Никто не делал никакого секрета из того, что из себя представляют эти люди, как они пришли в космонавтику. Сообщалось все, вплоть до любимых увлечений, личных привязанностей. Газеты, радио, телевидение систематически сообщали, кто в какой экипаж назначен, какой полет кому предстоит, как идет подготовка. И если кто-то из кандидатов сходил с дистанции на полпути, общественность сразу же об этом извещалась. Такая практика препятствовала возникновению разных слухов и домыслов, чего, к сожалению, не скажешь относительно нашей страны.
У нас были свои традиции, у американцев свои. Очень многие наши руководители считали, что гласность в космонавтике мешает делу, отвлекает от планового, ритмичного выполнения предстоящих задач. В США, наоборот, считали, что помогает. Руководители Национального управления по аэронавтике и исследованию космического пространства (НАСА) неоднократно подчеркивали, что контроль общественности за выполнением космических программ повышает ответственность исполнителей, а значит, и повышает эффективность и надежность принятых решений.
Время меняет мышление людей. Процессы, происходящие в нашей стране, кроме прочего, позволили узнать то, чего раньше знать не полагалось. Правильная оценка тех или иных событий невозможна без знания фактов. Именно скрывавшиеся от нас факты далекой и недавней истории нашей Родины позволяют взглянуть на эту историю с иных позиций, более полно оценить все наши победы и неудачи.
К сожалению, сегодня нельзя еще сказать, что политика гласности проложила дорогу во всех сферах нашей деятельности. Еще немало тех, кому гласность мешает, кто всячески тормозит процесс рассекречивания многочисленных, ничем не обоснованных тайн и секретов. Но, тем не менее, эти процессы необратимы. Все шире открываются двери многих архивов, в том числе и космических. Не так давно на страницах газет и журналов была рассказана история первого отряда космонавтов, поименно названы все, кто весной 1960 г. пришел в Центр подготовки с надеждой стать в числе первых космонавтов планеты. Сегодня уже известны имена тех девчат, которые вместе с Валентиной Терешковой прошли все тернии на пути к орбите, но на эту орбиту так и не вышли. Уже сказана долго скрывавшаяся правда о полете и гибели на космическом корабле "Союз-1" замечательного человека Владимира Михайловича Комарова. Появились первые публикации о нашей неудавшейся пилотируемой лунной программе. Сегодня мы хотим рассказать о некоторых из тех, кто готовился к полетам в космос, но так их и не совершил - об экс-космонавтах.
* * *
Как уже говорилось, традиционно мировая общественность узнавала имена советских космонавтов только после того, как они выходили на орбиту. Шли годы, менялись программы, усложнялись задачи, а это правило оставалось незыблемым. Но в начале 70-х годов появилась программа, которая в прямом и переносном смысле не вписывалась в установленные границы. Это был первый международный проект. Предусматривался совместный полет советского корабля "Союз" и американского "Аполло". Программа полета предусматривала стыковку кораблей и переход экипажей: Стало ясно, что сохранить в тайне составы советских экипажей до момента старта невозможно, что сложившиеся стереотипы придется менять. Действительно, как можно было проводить совместные тренировки, скрывая партнеров друг от друга! И вот в мае 1973 -года впервые в истории советской космонавтики были названы четыре экипажа, отобранные для подготовки к полету. Как-то непривычно было видеть фотографии в газетах, читать краткие биографические сведения. По всему чувствовалось, что это было непривычно и для самих участников, особенно для новичков. Из восьми названных космонавтов четверо в космос еще не летали. Конечно, все понимали, что у новичков практически нет шансов принять участие в этом полете. Тем не менее окружающие считали, что им повезло. Участвовать в исторической программе, подружиться с коллегами из-за океана, побывать в Штатах - разве не везение?! Но друзья и специалисты видели везение еще и в том, что обнародование их имен до полета в какой-то степени гарантировало места в очередных космических кораблях. Собственно, так и произошло. Владимир Джанибеков стал единственным пока советским космонавтом, совершившим пять космических полетов. Юрий Романенко участвовал в трех и прожил в общей сложности в космосе год и два месяца. Александр Иванченков дважды стартовал в космос. А вот четвертый из тех новичков так космоса и не увидел.
Борис Дмитриевич Андреев родился 6 октября 1940 года в Москве. Ранние годы его детства пришлись на войну. Потом были тяжелые послевоенные годы. Все было как у других мальчишек того поколения. Когда встал вопрос куда идти после школы, Борис долго не раздумывал. Он поступил в знаменитое Московское высшее техническое училище имени Н.Э.Баумана. В 1965 г. "новоиспеченный" молодой инженер был направлен на работу в конструкторское бюро, которым руководил легендарный СП - Сергей Павлович Королев. Андреев сразу с головой окунулся в интересную работу. Он занимался разработкой и испытаниями элементов систем автоматического управления. Одно время заведовал бюро научно-технической информации. А перед глазами были прекрасные примеры. За год до его прихода "на фирму" в космосе побывал выпускник Бауманского училища Константин Феоктистов, один из конструкторов КБ. В 1966 году несколько его старших товарищей были зачислены в отряд космонавтов. На подходе был новый корабль "Союз", разрабатывались корабли и для лунных полетов. Нужны были новые кадры космонавтов, в том числе и гражданские инженеры. Все это было известно Борису Андрееву. И его стремление участвовать в этих программах было естественным и логичным. Заявление о приеме в отряд космонавтов было подано
Фото 1. Борис Дмитриевич Андреев
Серьезным барьером на пути к заветной цели была медицинская комиссия, но Борис прошел ее успешно. В 1970 году его зачислили в отряд космонавтов.
После завершения курса общекосмической подготовки Андреев сразу был включен в один из экипажей, готовившихся по программе, которая позже была реализована при полете "Союза-13" Однако завершить подготовку по этой программе Борису не пришлось. В мае 1973 года он был переключен на ЭПАС. Безусловно, немаловажным основанием для его отбора на эту программу послужили отличная инженерная подготовка и неплохое знание английского языка. Потекли нелегкие будни - занятия в классах и на тренажерах, визиты в Хьюстон и совместная работа с американскими астронавтами в Звездном, совершенствование английского языка. Среди многочисленных маршрутов Бориса Андреева тех лет были и трассы на Байконур. В декабре 1974 года советская сторона проводила генеральную проверку своего корабля в пилотируемом режиме. Анатолий Филипченко и Николай Рукавишников на борту "Союза-16" испытали все системы модифицированного корабля. Одним из дублеров бортинженера был Андреев. Но в июле 1975 года на Байконур он не поехал. Ему и Владимиру Джанибекову была поручена не менее важная задача. Они находились в Центре управления полетом и были готовы в любой момент советом оказать посильную помощь основному экипажу - Алексею Леонову и Валерию Кубасову. И так уж получилось, что эта помощь понадобилась. Перед самым стартом "Союза-19" на борту отказала телевизионная система. Методику ее ремонта на тренажере в ЦПК отработали Джанибеков и Андреев. Их рекомендации позволили Алексею и Валерию прекрасно справиться с неожиданной нештатной ситуацией. Телесистема заработала.
После завершения программы ЭПАС у новичков на какое-то время появилась пауза. Предполагалось, что все они примут участие в полетах на новой станции "Салют-6". Но ее запуск планировался где-то на конец 1977 года, а сами полеты еще, позже. Первым из четверки на новую конкретную программу попал именно Борис Андреев. В январе 1976 года он и Леонид Попов были назначены в третий экипаж космического корабля "Союз-22". Когда в космос стартовали Валерий Быковский и Владимир Аксенов, Леонид и Борис были их вторыми дублерами. После этой программы они оба включаются в группу подготовки к полету на новом "Салюте". Программа была новая, обширная и интересная. Впервые советская станция оснащалась вторым стыковочным узлом. Предстояли длительные полеты на ее борту, и планировался новый элемент - экипажи посещения, в том числе и международные.
Все шло по плану. 29 сентября 1977 года "Салют-6" успешно вышел на орбиту. Но дальше произошло неожиданное. Первый, основной экипаж (Владимир Коваленок и Валерий Рюмин) на корабле "Союз-25" не смогли состыковаться со станцией и через двое суток вернулись на Землю. Вся программа оказалась под угрозой срыва. Все это принимало и некую политическую окраску - в Звездном уже были готовы первые международные экипажи с космонавтами из ЧССР, ПНР и ГДР. Об их предстоящих полетах было объявлено на весь мир. И если бы станцию не удалось заселить, пришлось бы заявить о крупной неудаче и отсрочке всей программы. В то время это делать считалось недопустимым.
Кто-то посчитал, что причина неудачи первого экипажа заключается в том, что он целиком состоял из новичков: Главный конструктор Валентин Петрович Глушко со ссылкой на личное указание Л.И.Брежнева приказал включить в каждый экипаж уже летавшего космонавта. В сформированных экипажах оставили новичков-командиров, а всех новичков-бортинженеров заменили. Переформирование экипажей само по себе означало задержку в полетах - необходимо было провести дополнительные тренировки в- новых составах. Для Андреева задержка была как бы двойная, потому что он был. выведен из первоочередных экипажей и переведен, так сказать, во второй эшелон. Когда стартовал "Союз-32", Вячеслав Зудов и Борис Андреев были еще только вторыми дублерами. В соответствии с очередностью подготовку к следующей основной экспедиции они начали уже в ранге первых дублеров. А это означало, что последующий полет резервируется для них. Но и тут случилось непредвиденное. В начале 1980 года из третьего экипажа по состоянию здоровья был выведен бортинженер Юрий Пономарев. Затем, незадолго до вылета на Байконур, бортинженер основного экипажа Валентин Лебедев во время занятий на батуде повредил колено. Стало ясно, что в полет он идти не сможет. Оставался только один готовый экипаж - Зудов и Андреев. Казалось, фортуна улыбнулась им. Командир основного экипажа Леонид Попов был переведен в дублеры. Его напарником стал только что вернувшийся из длительного полета Валерий Рюмин. К полету стали готовить Зудова и Андреева. Но заключительные тренировки показали, что экипаж Попов-Рюмин подготовлен лучше экипажа Зудов-Андреев. Это вовсе не означает, что Вячеслав и Борис были подготовлены плохо. Если бы это было так, их просто расформировали бы. Все оказалось проще - во всем отряде не было бортинженера, который знал бы станцию лучше Валерия Рюмина, ведь он проработал на ее борту 175 суток. Все встало на свои места. Зудов и Андреев как планировались первоначально дублерами, так ими и остались. Но они особо и не переживали. Они были уверены, что в следующем году настанет их очередь работать на борту станции.
Очередной экипаж основной экспедиции должен был стартовать на модифицированном корабле типа "Союз-Т"; Т-2 и Т-3 были уже опробованы в реальных полетах. Зудову и Андрееву предстояло лететь на "Союзе Т-4". Вместе с ними к полету готовились еще два экипажа - Владимир Коваленок с Виктором Савиных и Юрий Исаулов с Валентином Лебедевым. На тренажерах экипажи работали уверенно, и ничто не предвещало замены. Однако руководство было серьезно обеспокоено тем, что "Салют-6" давно выработал плановый ресурс. На его борту уже проводились ремонтные работы. Многие системы были на грани "истощения". Конечно, можно было все отложить до выведения "Салюта-7" Тем более что все запланированные шестому "Салюту" задачи были перевыполнены. Но это означало почти годичную паузу в полетах. А очень хотелось сделать эффектную концовку - дать отработать на станции советско-монгольскому и советско-румынскому экипажам. Они уже были готовы. Для надежности решили, чтобы на станции в основном экипаже работал космонавт, уже летавший на "Салюте-6". Такой космонавт оказался только в дублирующем экипаже. Им был Владимир Коваленок. Он с Виктором Савиных и ушел в полет, а ЗуДов и Андреев вновь неожиданно для себя стали дублерами. Вместо Бориса Андреева Виктор Савиных стал пятидесятым советским космонавтом и сотым космонавтом планеты. Видимо нервотрепка с постоянной перетасовкой экипажей сказалась. Борис работал в Центре управления полетом на связи с экипажами, но его самого больше в экипажи не включали. А позже и медицина наложила свое вето.
* * *
Такие эпохальные события, как первый полет в космос Юрия Гагарина, выход в открытое космическое пространство Алексея Леонова, первый облет Луны экипажем Бормана, выход на ее поверхность Нейла Армстронга и Эдвина Олдрина, оказали свое влияние на все человечество. Но были и такие космические полеты, которые вызывали особые эмоции у определенной части населения.
Триумфальный успех Валентины Терешковой стал причиной не только восторга, но и зависти у американок, которые хотели совершить полет в космос. Еще с 1958 года, когда НАСА объявило о программе "Меркурий", несколько американских летчиц стали добиваться включения в программу. Лидером в этом движении была Джералдин Кобб. Еще в феврале 1960 года она успешно преодолела все те медицинские испытания, что и семь первых астронавтов проекта "Меркурий". Однако официальные лица НАСА отказались включить Джерри Кобб в списки кандидатов в астронавты. Тогда она собрала группу из двадцати других летчиц, которые, по ее мнению, могли претендовать на звание "Первая женщина в космосе". Мировая рекордсменка Джеклин Кокран оплатила обследование этой группы в частном госпитале "Лавлайс Фаундэйшн" в Альбукерке. Из двадцати женщин тринадцать были признаны годными к космическим полетам. Кроме Кобб, в этой группе были Рэй Харрл Эллисон, Майртл Кэйджл, сестры-близнецы Иан и Мэрион Дитрих, Мэри Уоллес Фанк, Сара Ли Горелик, Джэйн Бриггс Харт, Джин Хикссон, Айрин-Левертон, Джералдин Солэн, Бернайс Тримбл Стидмэн и Джин Нора Стамбау. Но руководители НАСА оставались непреклонными: "Полеты в космос - удел мужчин!" Тогда самая старшая в группе, жена сенатора Харта, Джэйн, встретилась с вице-президентом Линдоном Джонсоном, впоследствии ставшим президентом США. Она добилась назначения слушаний вопроса в конгрессе. На этих слушаниях она доказывала, что женщины пользуются^ США теми же правами, что и мужчины. Но и конгрессмены оказались непреклонны. Они заявили, что женщин можно было бы включить в программу, если бы они доказали, что могут выполнять космические полеты лучше мужчин. Но как можно было это доказать, если к самим полетам не допускали! Дело кончилось тем, что Джерри Кобб в 1961 году была назначена консультантом директора НАСА Джеймса Э.Уэбба. Позже она признавалась, что в ее консультациях, собственно, никто не нуждался. Полет Валентины Терешковой ничего не изменил. Наоборот, в НАСА "закусили удила" - "русские нам не указ! Пусть они запускают кого хотят, а мы будем выполнять свою программу".
Совсем иные последствия имел для американцев первый полет в космос научных работников Константина Феоктистова и Бориса Егорова на корабле "Восход". Чиновники и инженеры НАСА понимали, что рано или поздно ученых придется включать в экипажи; Более того, многие из них сами хотели участвовать в космических программах в качестве астронавтов. Так что с этой стороны идее никакой обструкции не было. Но чтобы она получила практическое развитие, нужен был какой-то катализатор. Вот таким катализатором и явился полет "Восхода". Вскоре после его завершения НАСА объявило конкурс среди гражданских специалистов на отбор в группу астронавтов. В конце концов 18 июня 1965 года команда астронавтов США пополнилась шестью, научными работниками. В эту (четвертую) группу астронавтов были включены два инженера, два врача, один физик и один геолог. Правда, через полтора месяца один из них, врач Дуэйн Эдгар Грэйвлайн. очевидно, посчитал, что сел не в свои сани, и ушел из астронавтов. Через два года, в августе 1967 года, НАСА отобрало еще 11 ученых, которые образовали шестую группу астронавтов НАСА.
Если Борису Андрееву в терпении не откажешь, то физику из четвертой группы Картису Майчелу именно нетерпеливость помешала совершить полет в космос.
Франк Картис Майчел родился. 5 июня 1934 года в городе Лакросс в штате Висконсин. После окончания средней школы в Сакраменто в Калифорнии он поступил в Калифорнийский технологический институт, где в 1955 году получил степень бакалавра наук в области физики. Затем работал младшим инженером в ракетном филиале компании "Файрстоун тайр энд раббер компани" в Соутгэйте в Калифорнии. Там он участвовал в разработке баллистических ракет "Корпорэл". Еще обучаясь в институте, он окончил курсы офицеров резерва ВВС США. В том же 1955 году он вступил" в военно-воздушные силы. Летную подготовку прошел на авиабазах Таксой в Аризоне и Ларедо и Перрин в Техасе. Затем служил строевым летчиком. Он летал на истребителях-перехватчиках Ф-86Д в небе Соединенных Штатов и Западной Европы.
После трех лет службы Картис уволился в запас и вернулся в Калифорнийский технологический институт, где стал заниматься теоретическими и экспериментальными работами в области ядерной физики. За эти работы ему в 1962 году была присуждена степень доктора наук. В июле 1963 года он перебрался в Хьюстон и стал работать в университете Райс.
Из всей их группы ученых-астронавтов только он и Джозеф Кервин обладали опытом летной работы. К моменту его отбора в астронавты он имел налет более 1000 часов, из которых 900 часов на реактивных самолетах. НАСА сначала оказалось в растерянности. Курс, который был разработан для подготовки пилотов-астронавтов, для ученых явно не подходил. Их теоретическая подготовка была несомненно выше, чем у их предшественников. И НАСА организовало 53-недельный курс обучения полетам на самолетах. И хотя Майчелу он был ни к чему, тем не менее, вместе с другими коллегами он летал на самолетах, помогая им осваивать летное дело. Кроме всего прочего, "интеллигенты", как их называли в НАСА, занимались научной работой, участвовали в разработке различных космических программ.
Фото 2. Фрэнк Картис Майчел
Вклад Картиса Майчела в лунные программы был значителен, поскольку еще в университете Раиса он занимался вопросами взаимодействия Солнца и Луны.
В те годы при назначении в экипажи НАСА отдавало предпочтение "флайбойс" - профессиональным летчикам, многие из которых к тому же были испытателями. Майчел понимал, что такая практика оправдана. Первые полеты были, по существу, испытательными. Только когда корабль будет отработан, когда будет надежно освоена трасса Земля-Луна-Земля, Картис мог надеяться на включение в летный-экипаж. К тому же существовала очередность. Он твердо знал, что не полетит, пока последний нелетавший член из предыдущей (третьей) группы астронавтов не побывает в космосе. Он очень хотел полететь в космос, и он ждал.
Первым взбунтовался астроном из шестой группы Брайан О'Лири. Он больше не захотел ждать и ушел из НАСА. Чуть позже то же самое сделал англичанин по происхождению Джон Ллевеллин. А Майчел ждал. В экипаж "Аполло-12" был включен последний "новобранец" из третьей группы Алан Бин. Можно было ожидать включения ученых-астронавтов в экипажи последующих кораблей.
В июле 1969 года Картис Майчел, как и все земляне, восторгался историческим подвигом Нейла Армстронга и Эдвина Олдрина, совершившим первый выход на лунную поверхность. А 7 августа НАСА объявило составы экипажей кораблей "Аполло-13 и -14". В двух основных и в двух дублирующих экипажах не было ни одного ученого! Впрочем, об этом решении Майчел, как сотрудник НАСА, был извещен задолго до официального объявления. Нервы его подвели. Он публично критиковал политику НАСА, прямо заявляя: "В американской программе освоения Космоса слишком мало науки" И он хлопнул дверью. За три дня до объявления экипажей тринадцатого и четырнадцатого "Аполло" он ушел из НАСА. Его с радостью приняли в родном университете Раиса, где в течение пяти лет он руководил программами космической физики и астрономии.
Чуть позже его примеру последовали ученые из шестой группы - австралиец по происхождению Филип Чэпмэн и техасец Дональд Холмквест. А что же остальные? Товарищ Майчела по группе Хэррисон Шмитт слетал на Луну. Джозеф Кервин, Оуэн Гэрриотт и Эдвард Гибсон из той же четвертой группы работали на борту орбитальной станции "Скайлэб". Все оставшиеся ученые из шестой группы астронавтов НАСА слетали в космос на "Шаттлах". Не поспеши в августе 1969 года с решением об уходе, Майчел, безусловно, стал бы астронавтом. Ждать тоже надо уметь.
* * *
Герой Советского Союза, летчик-космонавт СССР Георгий Степанович Шонин, говоря о потерях в кадрах космонавтов писал: "Кто погиб в космосе, кто - в воздухе, кто - на земле... у одних не выдержали нервы, других подвело здоровье... Таковы факты. Такова жизнь". Однако бывало и так, что, несмотря на железное здоровье, стальные нервы, великолепную подготовку, космонавт, подойдя к самой двери в космос, открыть ее так и не мог.
В январе 1963 года в Центре подготовки царило оживление - прибывало новое поколение космонавтов. Они были старше, опытнее кандидатов первого набора. У всех за плечами была академия. Кроме летчиков, в этой группе были и первые военные инженеры. Новички перезнакомились еще в госпитале на обследовании. А космонавты гагаринского набора и девушки из терешковской группы с интересом вслушивались в новые имен - Юрий Артюхин, Эдуард Буйновский, Лев Воробьев, Анатолий Воронов, Алексей Губарев, Владислав Гуляев, Лев Демин, Георгий Добровольский, Виталий Жолобов, Петр Колодин, Эдуард Кугно, Анатолий Куклин, Александр Матинченко, Анатолий Филипченко и Владимир Шаталов. Новички были полны радужных надежд. Они не могли знать, что выйти на орбиты удастся только семерым из них. Одним из тех, кому обстоятельства помешали стать космонавтом, был Колодин.
Петр Иванович Колодин родился 23 сентября 1930 года в селе Нововасильевка Приазовского района Запорожской области.
Фото 3. Петр Иванович Колодин
Какими были годы его детства, говорить не приходится, сейчас об этом написано немало. Ему еще не исполнилось одиннадцати лет, когда он узнал, что означает это страшное слово "война". Мальчишки военных лет, в отличие от тех, кто родился после войны, очень остро чувствовали необходимость и благородство профессии защитника Родины. И Петр Колодин выбрал для себя трудные дороги офицера Советской Армии. После окончания в 1959 году радиотехнической академии в Харькове служил в ракетных войсках.
Служба шла как положено, о космосе он и не помышлял. Но неожиданно в 1962 году ему предложили стать космонавтом. Неожиданно потому, что в то время в космос летали только летчики, а он был военным инженером. Петр Иванович рискнул и... был зачислен в отряд космонавтов.
Потекли нелегкие будни. Сначала была теоретическая подготовка. Космонавты нового набора изучали астрономию, навигацию, системы космических кораблей, их носителей и многое-многое другое. Значительное время уделялось физической подготовке, полетам на самолетах, парашютным прыжкам. После окончания курса общекосмической подготовки кандидаты стали полноправными космонавтами. Но это не означало, что все они немедленно должны были начать непосредственную подготовку к конкретному полету. В запасе еще были нелетавшие космонавты гагаринского набора.
Поэтому членам новой группы сначала поручалась чисто наземная работа. Проще говоря, их задача в середине шестидесятых годов заключалась в том, чтобы быть "на подхвате". Но не для Колодина.
Он сразу был включен в состав экипажа, пусть дублирующего, но все же реального экипажа. Когда в марте 1965 года Алексей Леонов впервые в мире вышел в открытый космос, ею дублерами были Евгений Хрунов и Петр Колодин. Он и Виктор Горбатко в составе второго дублирующего экипажа полностью отработали программу полета "Восхода-2".
Казалось, судьба благоволила к Колодину. Когда в октябре 1969 года в космосе одновременно находились три "Союза", Петр Иванович дублировал своего бывшего командира по "Восходу-2" Виктора Горбатко, летавшего на "Союзе-7". А быть дублером - серьезная заявка на собственный полет.
В конце того же шестьдесят девятого года для полета на первой орбитальной станции "Салют" были сформированы три экипажа. Инженером-исследователем во втором экипаже был назначен Колодин. В апреле 1971 г. к "Салюту" стартовали Шаталов, Елисеев и Рукавишников. Петр Иванович был дублером Николая Рукавишникова и твердо знал - следующий полет его. Судьба приблизила сроки этого полета. Из-за неполадок в стыковочном узле экипаж "Союза-10" не смог открыть люки и перейти на борт станции. Теперь первым экипажем на борту "Салюта" должны были стать Леонов, Кубасов и Колодин.
В конце мая они были уже на космодроме, обживали свой "Союз-одиннадцатый". Вот тут-то и появились те самые обстоятельства. За несколько дней до запланированной даты старта врачи обнаружили затемнение в легких у Валерия Кубасова. Сначала Госкомиссия решила его заменить дублером Владиславом Волковым. Но когда до старта оставалось всего два дня, комиссия решила - на "Союзе-11" полетит дублирующий экипаж - Добровольский, Волков, Пацаев. Леонову, Кубасову и Колодину быть дублерами.
Вряд ли нужно говорить, что творилось на душе у членов бывшего главного экипажа. Особенно тяжело было Петру Колодину, в экипаже он был единственным новичком. А бывшие дублеры, неожиданно оказавшиеся на первых ролях, выполняли программу на "Салюте". Они ее выполнили, но на Землю не вернулись. Трагическая случайность оборвала жизни Георгия Добровольского, Владислава Волкова и Виктора Пацаева. В Звездном воцарился траур. Но больше всего переживали те, кого заменили погибшие друзья.
Затем начались новые программы. Колодин в который раз начинал всё с начала, в который раз занимал место в тренажерах и готовился, готовился готовился Обязательные медкомиссии он проходил без претензий. Когда запускали "Салют-6", предполагалось, что первым экипажем посещения станут Владимир Джанибеков и Петр Колодин. Они были готовы. Казалось, ничто уже не сможет помешать этому полету. Но... опять "вылезли" не зависящие от него обстоятельства.
Первый основной экипаж станции на "Союзе-25" не смог состыковаться с "Салютом-6". Все готовые экипажи переформировали. В их экипаж вместо Колодина назначили Олега Макарова.
И все началось сначала! Тренировки по новым программам, новые задачи, новые экипажи. Но медики все чаще перестраховывались - зачем рекомендовать на полет "пожилого" новичка, когда под рукой полно молодых "новобранцев". А Петр Иванович продолжал трудиться. Его опыт позволял ему не быть обузой. Он помогал готовить экипажи, работал с ними на связи во время полета и, конечно, продолжал надеяться на собственный полет. Валентин Лебедев рассказывал, как ему и Анатолию Березовому помогал в полете голос с Земли. Голос Петра Ивановича Колодина. Он очень хотел, чтобы его голос прозвучал с орбиты. Но время неумолимо. 8 декабря 1986 года Петр Колодин ушел по возрасту из отряда. Так уж получилось, что обстоятельства помешали ему стать космонавтом. Если бы не они... И будет справедливо, если о нем узнает общественность - хотя бы 24 года службы в отряде космонавтов того стоят! О нем и о тех обстоятельствах, которые помешали ему. Помешали, но все же не смогли ни согнуть его, ни сломать.
* * *
Почти за 30 лет полетов человека в космос случалось всякое. Снимались с полета не только отдельные космонавты, но и целые экипажи. Отменялись программы, группы космонавтов оказывались не у дел. В начале 60-х годов в США разрабатывалась программа одноместного ракетоплана "Дайна-Сор". В 1962 году была даже сформирована группа из шести астронавтов для полетов на нем. Но программу закрыли. Астронавты так в космос и не взлетели. Чуть позже та же участь постигла проект пилотируемой орбитальной лаборатории ВВС США. Из 17 подготовленных тогда астронавтов только семеро перешли в НАСА и вышли на орбиты. Остальные остались ни с чем. В 1984 году у нас планировался полет женского экипажа на "Салюте-7". Светлана Савицкая, Екатерина Иванова и Елена Доброквашина готовились к этому полету. Но... Однако далеко не всегда все заканчивалось так сравнительно безобидно:
В ноябре 1965 года НАСА опубликовало очередной пресс-релиз. В нем сообщались составы экипажей космического корабля "Джемини-9", полет которого планировался на май следующего года. В основной экипаж входили командир, гражданский пилот Эллиот Си и второй пилот, майор ВВС США Чарлз Бассетт.
Фото 4. Эллиот Маккей Си
В дублирующем экипаже командиром был назначен подполковник авиации Томас Стаффорд, а вторым пилотом лейтенант-коммандер ВМС США Юджин Сернан. Публиковались и биографические справки астронавтов.
Эллиот Маккэй Си-младший родился 23 июля 1927 года в Далласе, Техас. В 1949 году окончил академию торгового флота США и получил степень бакалавра наук. Сразу же после этого он поступил в компанию "Дженерал электрик", где стал работать инженером-испытателем, а потом и летчиком-испытателем. С 1953 по 1956 год Си проходил службу в морской авиации США. После демобилизации он вернулся на работу в "Дженерал электрик", где испытывал двигатели на различных самолетах.
В 1962 году в Калифорнийском университете он защитил степень магистра по машиностроению.
17 сентября 1962 года НАСА объявило имена девяти летчиков, вошедших во вторую группу астронавтов, отобранную для полетов на кораблях "Джемини" и "Аполло". Кроме военных пилотов, впервые астронавтами стали два гражданских летчика-испытателя - Нейл Армстронг и Эллиот Си. К этому времени Эллиот имел налет 3900 часов, из которых 3300 на реактивных самолетах. Причем Си был самым старшим в группе. Он был всего на четыре месяца моложе Гордона Купера из первого набора. Поскольку все астронавты из первой и второй групп имели инженерное образование и научные степени, НАСА упростило их теоретическую подготовку. Каждому астронавту поручалось углубленное изучение какого-либо одного вопроса. Вникнув во все детали, Си знакомил с ними своих товарищей. Так, Фрэнк Борман изучал носители. Джеймс Ловелл - системы посадки. Эдвард Уайт - системы управления полетом. Эллиоту Си было поручено вникнуть в детали электроники и последовательности планирования полетов.
Традиции и предубеждения, наверное, присущи любому обществу, любому коллективу. Армстронг (впоследствии ставший первым человеком на Луне) и Си были блестящими летчиками. Но так как они не были военными, то самыми последними из всей группы получили назначение в экипаж. Восьмого февраля 1965 года они были назначены дублерами экипажа "Джемини-5". Согласно существовавшей в то время практике они вместе должны были полететь на "Джемини-8" - Нейл в качестве командира и Си вторым пилотом. Но в середине 1965 года уже были готовы к полетам астронавты третьей группы, отобранной в октябре шестьдесят третьего. Поэтому руководство НАСА решило разбить экипаж Армстронг-Си и, хотя они еще в космос не летали, каждого назначить командиром корабля, добавив к ним новичков из третьей группы. Так Армстронг стал командиром восьмого, а Си - командиром девятого "Джемини". Вместе с ним должен был лететь Чарли Бассетт.
Чарлз Артур Бассетт-второй родился 30 декабря 1931 года в Дейтоне, штат Огайо. После окончания в своем родном городе средней школы "Бера" он поступил в 1950 году в университет Огайо.
В октябре 1952 года Бассетт вступил в ВВС США. Летную подготовку проходил на авиабазах ВВС США Столлингс в Северной Каролине, Брайан в Техасе и Неллис в Неваде.
В апреле 1954 года Чарлзу было присвоено звание второго лейтенанта, и он был направлен в 8-ю истребительно-бомбардировочную группу на Тихом океане. Затем в качестве пилота он служил на авиабазе Саффолк Каунти в штате Нью-Йорк.
Фото 5. Чарлз Артур Бассет
Не забывал лейтенант Бассетт и о своем образовании. Он продолжал учебу в университете Южной Калифорнии, в технологическом институте ВВС США на базе Райт-Пэттерсон и в Техасском техническом колледже в Лэббоке, где в 1960 году стал бакалавром по электротехнике.
В 1960 году Чарли было присвоено звание капитана, и он получил назначение на должность электроинженера на испытательной базе ВВС Эдвардс в Калифорнии. Там же в августе следующего года Бассетт поступил в экспериментальную школу летчиков-испытателей, затем, практически без перерыва, в школу пилотов аэрокосмических исследований, после окончания которой стал штатным летчиком-испытателем.
18 октября 1963 года Чарлз Бассетт стал астронавтом. Ему было присвоено звание майора. В пользу Бассетта говорит тот факт, что из четырнадцати астронавтов нового набора он стал третьим, получившим назначение в экипаж. Причем в основной экипаж, миновав, таким образом, почти обязательную стадию дублирования. К концу 1964 года он имел налет 2800 часов, в том числе2100 часов на реактивных самолетах. Уже будучи назначенным на полет, Чарли был сменным оператором связи во время совместного полета космических кораблей "Джемини-7" и "Джемини-6" в декабре 1965 года.
Си и Бассетту долго притираться друг к другу не пришлось. Отличные пилоты, профессионалы, они хорошо знали свое дело. Знали они и корабль. Оставшееся до полета время (менее пяти месяцев!) они посвятили отработке программы полета. Она предусматривала стыковку "Джемини-9" с ранее выведенной на орбиту ракетой-мишенью "Аджена". Затем Бассетту предстояло испытать возможности маневровой установки во время выхода в открытый космос. Весь полет был рассчитан на трое суток.
Утро 28 февраля 1966 года не предвещало никакой беды. До полета оставалось чуть больше двух месяцев. На заводе фирмы "Макдоннелл" практически уже был закончен монтаж их корабля. Перед отправкой его на космодром на мысе Кеннеди астронавты должны были его принять. В этот день оба экипажа, основной и дублирующий, на двух самолетах Т-38 вылетели в Сент-Луис (штат Миссури), чтобы поставить свои подписи в. формуляре после проверки "Джемини-9" на стенде. Полет проходил нормально. Но при заходе на посадку в условиях плохой видимости Си зацепил крылом крышу того самого завода, где его и Бассетта ожидал их корабль. От удара самолет подскочил и затем рухнул во двор завода. Эллиот Си и Чарлз Бассетт погибли. В июне на "Джемини-9" полетели их дублеры.
В США отважных пилотов, погибших на пути в космос, не забыли. О
