ПРЕДИСЛОВИЕ
Так получилось, что написание этого текста заняло у меня больше месяца (начал, а потом дела навалились…). Посему прошу простить, если некоторые аспекты нижеприведенного недавно обсуждались в других Тоpic ах. Просто править уже не с руки, да и из песни, как говорится, слова не выкинешь.
Итак, излагаю. Надеюсь, у Вас хватит терпения дочитать это до конца и поделиться своим мнением по этому вопросу.
ЧАСТЬ 1.
«К ВОПРОСУ О БОЕВОЙ ЭФФЕКТИВНОСТИ»
Для начала нужно определиться, каким же образом достигается в наше время победа в неядерном конфликте? Примеров было достаточно. Для победы в таком конфликте необходимо раздолбать все важные наземные военные объекты противника и всё, что обеспечивает их функционирование (и не только военные. Например, завод по производству пылесосов в Югославии – ведь было! И не только этот завод. Цель – подрыв экономики). Для этого необходимо обеспечить превосходство в воздухе над территорией противника. По получении превосходства хорошенько её (территорию) отутюжить. Всё это достигается при помощи авиации.
Однако при достижении этой цели могут подстерегать два облома:
а)противодействие наземных средств ПВО;
б)противодействие истребительной авиации.
Следует обозначить степень опасности этих двух факторов и методы их преодоления.
Наземные объекты ПВО – штука серьёзная (разумеется, имеются в виду продвинутые) - не дадут противнику завоевать превосходство в воздухе в районах своего действия. Но они не могут переломить ход конфликта т. к. не обладают инициативой и могут лишь оттянуть печальный конец. Методы борьбы с ними – использование авиацией особенностей рельефа, ведение РЭБ, применение средств поражения с возможностью пуска вне зоны действия ПВО.
Истребительная авиация – обладает инициативой т.к. может обеспечить превосходство в воздухе не только в своём воздушном пространстве, но и над территорией противника, что приведёт к бомбёжкам уже на его территории, а следовательно может переломить ход конфликта. Основной метод борьбы – применение той же самой истребительной авиации.
Наземные объекты ПВО во взаимодействии с истребительной авиацией – чрезвычайно эффективная система защиты, однако ключевым элементом здесь опять-таки выступает авиация. Потому, что её придётся поднимать во избежание выноса своей наземной ПВО вражеским оружием дальнего действия, что опять-таки приведёт к воздушному бою над относительно нейтральной территорией и кто победит там – тот выиграет конфликт.
С точки зрения нападающей стороны истребительная авиация должна состоять из тяжёлых истребителей завоевания превосходства в воздухе, для обеспечения которого им необходимо обладать (применительно к пятому поколению):
1.Навороченным БРЭО (обнаружить противника как можно раньше и иметь много возможностей его атаковать, интенсивный обмен информацией с группами поддержки и её обработка + возможность действовать автономно с высокой эффективностью).
2. Внутрифюзеляжным размещением вооружения, малой ЭПР и прочими демаскирующими признаками (самому быть обнаруженным как можно позже и затруднить прицеливание для врага).
3. Боевым радиусом действия не менее 1500 км (для обеспечения контроля над всем театром боевых действий).
4. Возможностью совершать длительный бесфорсажный полёт на скорости >>1М (быть в нужное время в нужном месте и находится под ударом как можно меньше времени).
5. Чрезвычайно высокой маневренностью (сверхманевренностью) на до- и трансзвуке (иметь гораздо больше возможностей эффективно применить оружие, чем противник).
6. Гораздо большей маневренностью на сверхзвуке, чем истребители четвёртого поколения (в целях повышения боевой живучести - кого для AIM-120 перехватить проще: Су-27, маневрирующего с 9g при 900 км/ч или 1.42 с 12g и 1500 км/ч? Креслице-то «Звезда» разрабатывает “для значительно более высоких перегрузок”).
И лёгких более простых истребителей с “ударными наклонностями” - ведь основная работа по раздалбыванию наземных ПВО и других объектов ляжет на них, и для успешного выполнения этих миссий они должны иметь (так же для пятого поколения):
1.БРЭО высокого уровня (интенсивный обмен информацией с группами поддержки и её обработка, повышение эффективности при применении вооружения; как резултат - обеспечение высокой вероятности качественного выполнения поставленной задачи).
2. Малую ЭПР и прочие дем. признаки (то же, что и для тяжёлого истребителя).
3. Радиус действия не менее 1000 км (использование наиболее эффективных маршрутов для прорыва ПВО, возможность беспроблемной массовой доставки “подарков для непослушных взрослых” на большие расстояния – ведь таких самолётов будет очень много, в воздухе их дозаправлять нерационально).
4. Приличной маневренностью на дозвуке (повышение результативности наземных ударов, возможность вести оборонительный воздушный бой).
С точки зрения обороняющейся стороны требования к тяжёлому истребителю не меняются. К лёгкому они весьма отличаются:
1. Нужна сверхманевренность на дозвуке (возможность эффективно вести контактный воздушный бой над своей территорией при попытке массированного прорыва ПВО самолётами противника).
2. Желательны малая ЭПР и др. дем. пр. (боевая живучесть).
3. Радиус действия – не столь важен.
4. Хорошее БРЭО – не помешает (для качественного взаимодействия с наземными КП и эффективного применения оружия).
Облик тяжёлого истребителя однозначен, т.к. в любой ситуации он выполняет одну и ту же роль – во-первых завоевание господства в воздухе над всем театром боевых действий, и только во-вторых – всё остальное.
Облик лёгкого истребителя будет сильно варьироваться между первым и вторым вышеприведенными типами в зависимости от круга возлагаемых на него задач, приоритетных для той или иной страны, его производящей.
Очевидно, что лёгкий фронтовой истребитель не может обладать всеми теми возможностями, которыми обладает тяжёлый истребитель, и не может решать весь круг его задач. А там, где выполнение каких-либо задач будет доступно обоим типам ЛА, тяжёлый истребитель сможет выполнить эти задачи более качественно. Разумеется, использовать тяжёлый истребитель, например, и в качестве бомбера (а-ля JSF) рационально лишь для выполнения особо ответственных задач в редких случаях.
В наше время дай бог России принять на вооружение хоть один тип новых истребителей. И достаточное и количество этих машин всё равно в обозримой перспективе не построить. Значит, модернизированные истребители четвёртого поколения ещё долго будут играть значительную роль в ВВС.
При наличии в войсках истребителей класса МФИ, ATF, и истребителей поколения 4+, выполнение задач, которые нерационально решать при помощи первых, можно переложить на на вторых. Конечно же, истребители поколения 4+ хуже выполнят эти задачи, чем машины класса ЛФИ, JSF, но при поддержке истребителей класса МФИ, ATF – всё же решат их.
Если же войска построить на основе истребителей поколения 4+ и истребителей класса ЛФИ, JSF, то будем иметь ограниченные возможности для завоевания господства в воздухе (что ЛФИ, JSF, что 4+ для этого плохо подходят), а при решении ударных задач излишнее дублирование (ЛФИ, 4+). Ни к чему хорошему всё это ни приведёт.
ВЫВОД
1. Сторона конфликта, имеющая на вооружении лёгкий фронтовой истребитель пятого поколения в сочетании с истребителями поколения 4+, не сможет получить превосходство в противостоянии со стороной, имеющей на вооружении тяжёлый истребитель пятого поколения (пусть и в меньшем количестве) в сочетании с истребителями поколения 4+.
2. Сторона, имеющая на вооружении как тяжёлый, так и лёгкий истребители пятого поколения будет иметь преимущество над стороной, имеющей на вооружении тяжёлый истребитель пятого поколения в сочетании с истребителями поколения 4+. Данное преимущество может либо стать подавляющим, либо будет сведено к минимуму в зависимости от боевых возможностей истребителей противоборствующих сторон по отношению друг к другу.
ЧАСТЬ 2.
«ПРОИЗВОДСТВЕННЫЕ, ФИНАНСОВЫЕ И ПРОЧИЕ ФАКТОРЫ»
При обсуждении этого вопроса отмечается, что Россия сейчас не в состоянии потянуть две программы – МФИ и ЛФИ (а на самом деле и одну не может толком

). Приоритет той или иной программы должен быть определён исходя из финансовых и научных возможностей страны, возможности ВВС выполнять поставленные перед ней задачи используя новый самолёт, необходимости удержать внешние рынки сбыта подобной авиапродукции и возможностей привлечения зарубежных партнёров (с целью улучшения финансирования программы а так же для увеличения собственного международного влияния).
Вопрос 1 – финансовые возможности и наличие потребного научно-технического потенциала.
Утверждается, что программа создания ЛФИ потребует меньших финансовых затрат, чем программа МФИ (по предварительным оценкам 2-4 млрд $). Однако судить о возможности успешной реализации той или иной программы принимая во внимание лишь день сегодняшний, неверно. Всё дело в том, что программа МФИ уже имеет существенную фору перед программой ЛФИ, т.к. к реализации первой приступили ещё в начале 80-х в СССР. И не побоюсь утверждать, что только на уже проведённый, первый этап работ по программе МФИ, было затрачено столько средств, сколько сейчас Россия не может выделить на ВСЮ программу ЛФИ.
Кстати, необходимо сравнить также и положение науки, в котором она находилась в СССР при реализации первых этапов программы МФИ с теперешним её положением. В результате сравнения можно прийти к выводу, что даже если найдутся необходимые 4 млрд.$, не исключён «Индийский» вариант:
“Один из кораблей проекта 670 … стал первой атомной проводной лодкой военно-морского флота Индии. Эта великая азиатская держава, располагающая довольно мощными ВМС, в начале 70-х годов приступила к реализации национальной программы создания АПЛ. Однако семь лет напряжённой работы и четыре миллиона (миллиарда?) истраченных долларов не привели к ожидаемым результатам: задача оказалась значительно сложнее, чем первоначально показалось. В итоге было принято решение арендовать один из атомоходов у СССР - стратегического союзника Индии.” - Техника и вооружение. 5-6.2000, стр 41.
Не скрою, при чтении этих строк с моего лица не сходила снисходительная улыбка, адресованная необразованным индийским папуасам. Однако из-за нынешнего положения нашей науки, когда множество НИИ просто померли, а оставшиеся специалисты «старой закалки» уходят в мир иной, не оставив себе смены, начав практически с нуля (ведь все усилия в советское время были сосредоточены вокруг ТЯЖЁЛОГО истребителя) архиважную программу ЛФИ можно с успехом повторить путь индийских флотостроителей.
И наоборот, благодаря уже имеющемуся обширному научно-техническому заделу по программе МФИ (ведь в ведущих КБ в кооперации с ведущими НИИ успели не только нащупать оптимальную аэродинамическую компоновку для своих вариантов МФИ, разработать наиболее важные системы, а и создать летающие прототипы) и сделав на неё упор, имеем наибольшие шансы добиться успеха и не выбросить деньги на ветер. Более того, в связи с вышеприведенным, программа МФИ (и только она) может и должна стать трамплином, необходимым для осуществления технологического прорыва по всем направлениям в военном (и не только военном) авиастроении. Ведь проект 1.42 ещё в советское время планировали сделать “локомотивным”. А в наше время он, а так же то, что должно родиться на свет в результае работы над С-37, вообще являются единственной палочкой-выручалочкой, оставленной нам нашим прошлым, чтобы мы смогли преодолеть сегдняшние трудности иметь будущее.
Создав МФИ, в перспективе не будем иметь проблем и с созданием ЛФИ. Взявшись же за ЛФИ сейчас, угробим и то, и другое.
Вопрс 2 – относительно возможносити ВВС выполнять поставленные перед ними задачи, используя новый самолёт.
Конечно, можно сказать, что цели и задачи, стоящие сейчас перед Россией, не те, что стояли перед СССР, и военная авиация нам теперь нужна только для бомбёжек по террористам в Чечне и, в крайнем случае, в Афганистане. И широкомасштабная война теперь невозможна, и в отдалённых локальных конфликтах Россия теперь не будет участвовать, и кругом – одни друзья да дружелюбные партнёры (Китай, Европа, США). И значит нужны нам лишь МиГ-31 да ЛФИ с “ударными наклонностями”.
Только вот чепуха всё это. Хчешь мира – готовься к войне. Т.е. наша авиация по-прежнему должна быть лучшей везде, где она воюет. Конечно МФИ – шек много не построить, и сами по себе они военных задач не решат. Но вот в сочетании с истребителями 4+… (см. конец части 1). И ещё. Представьте на минутку, как бы смотрели сейчас на Россю, не имей она Су – 27?
Или некоторые считают, что нас уважают и с нами считаются лишь за хорошие глазки да за наличие “немирного атома”? Если бы всё было так, нас бы боялись и презирали. Но нас боятся и уважают. Конечно, лучше, чтобы нас просто уважали. Но что поделаешь, исторически так не сложилось.
Таким образом, ВВС нужен тяжёлый истребитель. И нужен именно он по тому, что:
1. Никогда не знаешь, как повернутся международные отношения, какие задачи могут встать перед ВВС. Поэтому необходимо иметь такой парк истребителей, который в любой обстановке обеспечит преимущество над любым противником. Без тяжёлого истребителя со Штатами, например, не поспорить ни при каких обстоятельствах. И вообще, наличие МФИ на вооружении ВВС Росси практически гарантирует невозможность ситуации, в которой было бы необходимо его использование. И это есть гуд.
2. Наличие в ВВС “сперистребителя” увеличивает престиж страны, следовательно, её слово на международной арене весит больше, и “партнёры” становятся сговорчевее и дружелюбнее.
3. Какая к чёрту Россия великая авиационная держава без “суперистребителя”?! А ЛФИ им никогда не станет потому, что в нём никогда не удастся совместить все качества, присущие МФИ.
Вопрос 3 – об экспортных перспективах.
Что бесспорно, так это то, что ЛФИ имеет большие экспортные перспективы, а МФИ – не имеет их вовсе как по экономическим, так и по политическим причинам. В контексте нынешнего практически полного отсутствия денег в графе бюджета “закупка вооружений и военной техники” этот фактор является основопологающим для развития российской истребительной авиации на ближайшие годы. Получается, что раз основным источником получения денег для предприятий, занимающихся производством истребителей, по - прежнему будет оставаться поставка своей продукции на экспорт, то безусловный приоритет должен быть отдан программе ЛФИ.
Я считаю, что России (в отличие от США) вообще в ближайшее время вообще не светит выйти на внешний рынок с итребителем пятого поколения, и добиться при этом коммерческого успеха. Да и нынешний экспорт истребителей 4 поколения прибылен лишь потому, что все расходы по их созданию и запуску в серию были покрыты ещё при СССР, и теперь предприятия – производители, так сказать, “снимают сливки”. В настоящее время Росся не сможет создать лёгкий истребитель пятого поколения по причинам, описанным выше. А если даже и сможет, то сильно опоздает (амы-то над своим JSF так трудятся, что аж пар валит).
И ещё. Сегодня России уж точно не создать такой ЛФИ, который бы превосходил JSF так, как МиГ-29 превосходит F-16. А ведь без этого невозможно будет преодолеть американское лобби и получить коммерческую отдачу от проекта. Ведь вспомните, как в своё время создавались МиГ-29 и Су-27. Тогда в эти программы вкладывались огромные средства, и расходами никто не считался. Про коммерцию никто не думал. Цель была одна – быть лучшими любой ценой. Лучшими стали. И с каким скрипом потом продвигались эти великолепные машины на внешние рынки! Ведь даже какая-то Франция недавно имела шансы перебить контракт на лицензионное производство Су-30 МКИ в Индии. И чем, чем! Даже не рафалями, а вонючими миражами! Что уж говорить о Штатах.
Так что дилеммы насчёт того чему быть – ЛФИ или МФИ – перед нами не стоит. Все разговоры о том, что с помощью ЛФИ можно будет зарабатывать деньги – бред сивой кобылы. Нужно в первую очередь попытаться сохранить хотя бы саму возможность создавать новые, ультрасовременные истребители. Потерять Москву (внешний рынок) – не значит проиграть войну (конкурентную). Потерять армию (высокие технологии в авиастроении) – значит проиграть войну. Мудрый мужик был этот Кутузов.
Но возникает вопрос: если делать МФИ, то на какие деньги, и какова перспектива этого проекта (ведь он не принесёт финансовой отдачи)? Ответ таков: “дожимать” на экспорт машины 4+, 4++, и часть денег направлять на программу МФИ, часть – на гражданку, где при поддержке правительства можно рассчитывать на скорую коммерческую отдачу. По возможности улучшать государственное финансирование. Так, глядишь, году к 2010 и создадим МФИ. Остаётся надеяться, что к тому времени денег у государства прибавится и можно будет запустить его в серию.
А вдруг экономическая ситуация в стране не улучшится? – Значит мы далеко отстанем в военном авиастроении, вот и всё. И другого выхода, как рассчитывать на лучшее, просто нет.
Никакие коммерческие проекты нас не спасут. Что поделать – военная авиация – вещь заведомо убыточная в финансовом плане.
Вопрос 4 – о международной кооперации.
Ведь если договориться с зарубежными партнёрами о совместном создании истребителя пятого поколения, то можно улучшить финансирование программы и ускорить сроки её реализации. Так же партнёры могут облегчить продвижение истребителя на те внешние рынки, где сильно их политическое влияние. Следовательно, в свете нынешней тяжёлой экономической ситуации, России следует активно привлекать к работам по МФИ или ЛФИ зарубежных партнёров.
Так всё выглядит только для наивных “божьих одуванчиков”. Ну посмотрите, с кем кооперируются США по программе JSF - с англичанами. А какие сейчас отношения у США и Англии? Наиболее близкие партнёры по НАТО, вдобавок чють – ли не родственники как, например, Россия, Украина и Белоруссия. К тому же Англия не претендует и никогда не будет претендовать на самостоятельное создание истребителя класса JSF.
Тот же Еврофайтер – плод сотрудничества в рамках объединённой Европы. Евросоюз – долгосрочный стратегический альянс, где все участники почти равноправны, и даже имеют единую валюту.
Россия может иметь подобных партнёров лишь в рамках СНГ. А странам СНГ сейчас не до подобных программ. Да и не все обладают необходимым научно-техническим потенциалом.
Но почему бы России не скооперироваться, например, с Китаем? Китай ведь обеими руками за такое сотрудничество. Проблема в том, что и Китай, и Индия, и запад не являются долгосрочными стратегическими союзниками России. Они будут использовать подобное партнёрство в первую очередь для получения российских ноу-хау и обучения своих специалистов, рассчитывая в результате дать мощный импульс развития своему авиапрому, заплатив за это буквально гроши по сравнению с тем, что пришлось бы затратить на самостоятельную разработку подобных технологий. А ведь СССР прошёл этот путь от начала до конца самостоятельно.
Уровень военного технического превосходства определяется при относительном сравненнии образцов техники притивоборствующих сторон. В таком случае лучше медленно создавать МФИ, когда китайцы быстро создают истребитель четвёртого поколения на основе еврейского “лави”, чем бстро создавать МФИ в кооперации с китайцами. А так же с любым другим “партнёром до поры-до времени”, особенно если этот “парнтёр” претендует на роль сверхдержавы.