В недрах мертвой планеты ожили старые изношенные механизмы. Тускло
сиявшие радиолампы нервно замерцали, пробуждаясь к активности, и медленно,
неохотно центральный переключатель переместился из отрицательного
положения в положительное. Зашипели, начали плавиться утомленные медные
сплавы, поддаваясь напору могучей силы. Металл сокращался, словно
человеческие мышцы, подвергнутые нестерпимому удару электрического тока;
переключатель подался и, окутавшись вспышкой пламени, с глухим стуком упал
на грязный пыльный пол. Hо перед своей смертью он успел заставить
крутиться колеса машины. Гармония древнего молчания в подземельях была
теперь нарушена. Колесо лениво повернулось на шершавой подушке смазки,
которая, будучи некогда нанесенной, миллион лет ожидала этого момента.
Колесо совершило три оборота и его крепления раскрошились, трухой
осыпались на пол. Бесформенная масса, некогда бывшая колесом, отлетела к
стене, наполовину обратившись в пыль, наполовину - в бесполезные обломки.
Hо до своей гибели вращение колеса успело сдвинуть вал, который открыл
крохотное отверстие в днище ядерного реактора. В выемке под отверстием
тусклым серебром поблескивал еще один урановый стержень.
С космической неподвижностью два слитка металла глянули друг на
друга. Они возбудились. Жизнь, вспыхнувшая между ними, не нуждалась в
периоде развития. Единственный взгляд - и она обратилась к пламенной
активности. Бывший до этого твердым металл перешел в жидкое состояние. Он
потек вниз.
Раскаленная масса устремилась по туннелю и попала в специальную
емкость. Там, растекшись, она кипела, бурлила и ждала. Она согревала до
этого холодные, изолирующие стенки, и это возбуждало в них электрические
токи. Зловещие течения безмолвно пульсировали в пещерах вымершего мира.
Во всех помещениях объемной системы подземных фортов зазвучали
голоса. Сообщения хрипло нашептывались радиоприемниками, их язык был
позабыт так давно, что даже эхо смеялось над содержавшимся в них смыслом.
В тысячах залов голоса из невероятно отдаленного прошлого
переговаривались, надеясь на защиту, и, не получив ее, восприняли эту
лишенную мысли тишину за согласие.
Тотчас же в тысячах помещений переключатели поменяли свое привычное
положение, завращались колеса, хлынул уран в специально оборудованные
контейнеры. Голоса стихли, пока финальный процесс шел к своему завершению.
Электронные машины обменивались друг с другом беззвучными вопросами.
Главный механизм слал распоряжения. - Сюда? - настойчиво спрашивала
электроника. - Откуда? Распорядитель сохранял невозмутимость. Электронные
лампы выдерживали свой режим, готовые к передаче. - Сюда, - прозвучал
положительный ответ для тысяч ожидающих своей очереди электронных
устройств. - Обнаруженный объект вне сомнения направляется сюда и ОТТУДА.
Тысячи рецепторов были спокойны.
- Готовность? - спросили они. В помещениях, расположенных позади
бурлящих урановых камер, механизмы дали лаконичный ответ, замерцав
красными лампочками.
Когда они были в пяти сотнях миль над поверхностью, Петерс, бледный и
напряженный, повернулся к Грейсону.
- Что за черт? - яростно спросил он. - Что это было?
- А что? Я ничего не видел.
- Могу поклясться, что видел вспышки огня, взлетающие прямо под нами.
Такие частые, что я не успел их сосчитать. А потом мне показалось, что
мимо нас во тьме что-то пролетело.
Грейсон с сожалением покачал головой.
- Hаконец-то и тебя пробрало, парень. Hе стоит так напрягаться из-за
первой попытки высадится на Луну. Расслабься, дружок, расслабься. Мы уж
почти на месте.
- Hо я поклясться готов...
- Чепуха!
Более, чем в 230.000 милях от них Земля вздрогнула и зашаталась,
когда тысяча ядерных супербомб взорвалась на ней единым огненным валом
грохочущих, вздымающихся грибов.
Тотчас же пыль, взметнувшаяся до стратосферы, скрыла все подробности
катастрофы от наблюдающих за ней звезд.
