Наши в Хьюстоне

Продолжается подготовка израильских астронавтов

Неловко заниматься самоцитированием, но не могу не привести отрывок из своей статьи "Евреи на орбите", опубликованной 8 октября 1995 г. в "Новостях недели". Материал заканчивался такими словами: "Сегодня, помимо американцев и россиян, на орбите побывали граждане 25 стран. Нашего соотечественника среди них пока не было. Однако хочется думать, что и для израильтянина шанс увидеть свою Родину с космической орбиты до конца века еще не утрачен... Для нашего земляка вполне могло бы найтись место на борту российского "Союза" или американского "Шаттла". Так что давайте надеяться, что пройдет не так уж много времени и мы услышим "Шалом, ам Исраэль" из космической дали". Сейчас, по прошествии трех с половиной лет, не без удовольствия могу заметить: мое... ну, не предсказание, конечно, а, скажем так, пожелание сбывается. Именно до конца 2000 г. должен состояться полет первого израильского космонавта. И если учесть, что 2000-й - это последний год XX века, то "смелая мечта" скромного автора этих строк воплощается довольно точно не только по существу, но и по сроку.

Впервые на официальном уровне речь о полете израильтянина в космос зашла в декабре 1995 г. во время встречи в Вашингтоне премьер-министра Шимона Переса и президента Билла Клинтона. В качестве еще одного подтверждения дружественных отношений между нашей страной и Соединенными Штатами американский президент предложил Израилю принять участие в пилотируемом полете на борту многоразового космического корабля типа "Спейс Шаттл". Предложение было с благодарностью принято, но дело вступило в практическую фазу только в апреле 1997 г., когда военно-воздушные силы Израиля объявили об отборе летчика (его имя тогда не было оглашено) в качестве кандидата на космический полет. И только в июне 1998 г. из сообщения американского Национального управления по аэронавтике и исследованию космического пространства (НАСА) стали известны имена двух кандидатов в астронавты: полковника ВВС летчика-истребителя Илана Рамона (именно он скрывался за литерой "алеф") и подполковника ВВС штурмана Ицхака Майо. Обоим было по 44 года. 6 июля 1998 г. они приступили к подготовке в Космическом центре им. Л.Джонсона в Хьюстоне (штат Техас).

С тех пор прошел почти год. Давайте посмотрим, что делают и как живут первые израильские астронавты.

"Типичный сотрудник НАСА" - так говорят об Илане Рамоне сейчас, после почти года тренировок и обучения в США. Рамон одет в выглаженную футболку, заправленную в брюки цвета хаки - обычную одежду для тренирующегося в Космическом центре им.Л.Джонсона астронавта.

- Здесь, в НАСА, одеваются неофициально, - поясняет Рамон.

Личная карточка с фотографией и эмблемой НАСА, висящая на шее Рамона, - единственный признак, выдающий в нем будущего "космического пассажира".

- Сегодня уже не узнают астронавтов на улице, - усмехается Рамон. Конечно, нельзя сказать, что исчезло уважение к профессии астронавта. Но сегодня у НАСА почти 150 астронавтов, и даже сотрудники Космического центра не знают всех в лицо. Сорок лет назад, во времена осуществления программы "Меркурий", астронавтов было всего семеро. Тогда знали всех в лицо и по именам. Первые астронавты - Алан Шепард, Гас Гриссом, Джон Гленн не могли появиться в общественном месте без того, чтобы их не обступали толпы желающих сфотографироваться вместе с ними и получить автограф.

- Сегодня положение иное, - говорит Рамон. - Шаттл, космический челнок, совершает по 6-7 полетов в год, и в каждом из них принимают участие 5 -7 астронавтов. Для публики это превратилось в обычное дело.

Однако от этого профессия астронавта не стала ни менее трудной, ни более безопасной. Даже ожидание распределения в экипажи будущих миссий шаттла для астронавта - огромная нервная нагрузка. Что уж говорить о самом полете!

Как правило, астронавт должен ждать два-три года от полета до полета. Будущее Рамона тоже туманно.

- Я до сих пор точно не знаю, когда должен полететь в космос, - несколько обеспокоено говорит он. - До 2004 г. большинство ресурсов НАСА направлено на постройку Международной космической станции. Четыре из каждых пяти полетов шаттла будут посвящены-выводу на орбиту ее компонентов. Остальное - научные полеты, и в одном из них я приму участие.

Основным заданием Илана Рамона на борту шаттла является проведение эксперимента по исследованию дисперсных частиц пыли в атмосфере над Израилем и прилегающими районами. На данный момент эксперимент находится в стадии формирования, сама научная установка еще не готова. Планируется установить ее на платформе для "попутных" экспериментов "Хитчхайкер" (что значит "тремпист") в отсеке полезной нагрузки шатгла. Рамон будет управлять экспериментом из кабины.

- По-видимому, я полечу на шаттле "Колумбия". У НАСА есть 4 шаттла, и "Колумбия" - самый старый и тяжелый их них. "Колумбия" не способна доставлять части Международной космической станции на орбиту, и поэтому она будет отдана исключительно под научные миссии. Конечная дата запуска еще не назначена, но известно, что мне предстоит полететь до конца 2000 г., - говорит Рамон.

Пока что Рамон большую часть времени проводит в 4-м корпусе Центра им.Л.Джонсона. В этом знаменитом здании соседствуют офисы астронавтов и учебные классы, в которых проводятся лекции по устройству космической техники. Вместе с Рамоном тренируется подполковник Ицхак Майо. Ему предстоит дублировать Илана.

За прошедшее с июля прошлого года время Рамон и Майо завершили подготовку в качестве специалистов по полезной нагрузке и перешли на более продолжительный и расширенный курс полетных специалистов и пилотов шаттла, где занимаются новички-астронавты из 17-го набора НАСА.

(Стоит немного разобраться в распределении функций членов экипажа на борту шаттла. Непосредственно управляют кораблем командир и пилот. Кроме них в экипаж обязательно входят несколько полетных специалистов, функции которых в минимальном приближении близки к роли бортинженеров - как по системам самого челнока, так и по установленной на нем исследовательской аппаратуре. В экипаж могут также включаться специалисты по полезной нагрузке, в обязанности которых входит работа с одной или несколькими экспериментальными установками - "полезными нагрузками", на языке НАСА, созданными, как правило, для данной миссии той или иной фирмой или страной. Специалист по полезной нагрузке, не являясь штатным сотрудником НАСА, проходит подготовку к полету по сокращенной программе).

- Подготовка астронавта на должность специалиста по полезной нагрузке достаточно непродолжительна. Поскольку, как правило, речь идет о людях, не являющихся постоянными сотрудниками НАСА, курс включает в себя общее ознакомление с шаттлом, изучение правил безопасности и поведения на его борту. Майо и я завершили этот этап. Чтобы углубить наши знания, по согласованию с руководителями офиса астронавтов мы присоединились к нынешнему курсу астронавтов, которые тренируются в качестве полетных специалистов и пилотов. Эти ребята - профессиональные астронавты. Нынешний курс намного интенсивней, чем тот, который мы прошли в начале, и он включает занятия в классах и на тренажерах, - рассказывает Рамон.

Одно из специальных занятий, о которых идет речь, включает полеты на самолете КС-135 (близнеце пассажирского лайнера "Боинг-707") с целью имитации отсутствия силы тяжести.

- Самолет просто выполняет подъемы и резкие пикирования. (У авиаторов этот маневр называется "горка". - Прим. авт.). Во время каждого пикирования на 20 секунд наступает состояние невесомости. Это единственный путь, которым можно сымитировать такое состояние на Земле, - объясняет Рамон. Самолет, заслуживший у астронавтов прозвище "Vomit Comet" (в переводе - "рвотная комета"), взлетает с небольшого аэродрома Эллингтон рядом с Центром им.Л.Джонсона.

Внутреннее пространство самолета напоминает изолированную комнату в психиатрической больнице: все сиденья удалены, а пол и стены салона покрыты специальным мягким материалом белого цвета. Опыт Рамона и Майо как боевых летчиков подготовил их к этому испытанию, однако не у всех молодых астронавтов есть опыт полетов на F-16. "По крайней мере, четверо или пятеро ребят с нашего курса приняли таблетки против тошноты. Я слышал, что ребята, летавшие до нас, оказались "чуточку чувствительными". Можно сказать, что они слегка "запачкали" самолет. К счастью, у нас ни одного не стошнило, - с улыбкой говорит Рамон.

"Как и в "Диснейленде", в НАСА снимают видеофильмы для участников "аттракциона".

- Я уже послал фильм о тренировке в самолете всем своим родственникам в Израиле, - говорит Ицхак Майо и включает телевизор. Фильм продолжительностью в час можно назвать "Астронавты тоже могут валять дурака".

- Вначале все сидят на полу самолета, - рассказывает Рамон. - Никто не знает, чего ждать.

После набора самолетом высоты начинается пикирование, и можно видеть, что у части астронавтов на лице появляется испуганное выражение. Вдруг, без предварительного предупреждения, все сидящие в самолете начинают парить в воздухе. Большинство астронавтов осторожны и стараются не увлекаться акробатическими упражнениями. В отличие от них Рамон и Майо используют невесомость для выполнения сальто и впечатляющих трюков. Ровно через 20 секунд все падают и распластываются на полу, словно кто-то нажал на кнопку гравитации.

На втором круге всех пассажиров КС-135 охватывает шутливая атмосфера.

- До того, как мы поднялись на борт самолета, инструкторы сказали нам, что ограничений нет. Мы можем делать все, что захотим. Главная цель этих полетов - позволить астронавтам получить начальное представление о состоянии невесомости, - вспоминает Рамон.

Астронавты тщательно следуют инструкции. Они затевают игру в космический футбол, включающий скоростное плавание, броски и передачи в невесомости.

- Поначалу ты кайфуешь, но после 30 "горок" это начинает немного надоедать, - рассказывает Майо.

Может быть, но на видеопленке трудно не заметить широкие улыбки на лицах израильских астронавтов.

Помимо столь нестандартных занятий, Рамон и Майо уделяют много времени сосредоточенной учебе. Сегодня астронавты, проходящие подготовку в НАСА, не обязаны быть американскими гражданами. Более 20-ти человек из разных стран работают в качестве "иностранных астронавтов НАСА". Япония, Италия, Франция, Швеция, Германия и Бразилия представлены астронавтами - полетными специалистами в Хьюстоне.

- Их полеты будут связаны с программой Международной космической станции, - поясняет Рамон.

Но тренировки "чужих" астронавтов - не следствие доброй воли НАСА.

- Они представляют страны-инвесторы самого большого и амбициозного проекта НАСА - Международной космической станции. Важно понять, что участие в космических исследованиях - это колоссальное преимущество. В наши дни космические исследования стали передовой линией науки и технологии, и Израиль должен как можно скорее вклиниться в эту область. Несмотря на то, что это требует значительных вложений, Израиль должен найти пути присоединиться к проекту Международной космической станции. Как человек, уже знакомый с делом изнутри, я могу сказать: это стоит усилий.

- Мне нужно делать домашнее задание, - объявляет Рамон и бросает взгляд на часы. - Я обязан кое-что подучить... У меня завтра контрольная.

Да, обычный график израильского астронавта включает не только и не столько такие экзотические вещи, как полеты на "рвотной комете", но и длинные серьезные лекции, домашние задания и периодические экзамены.

- Они просто накачивают тебя материалом, - говорит Рамон, устало вздыхая. - Невероятно, сколько материала они дают за такое короткое время.

Если на курсе специалистов по полезной нагрузке Рамону вкратце объясняли, где расположены двигатели шаттла, то сейчас он учит, почему они там, какие трубы ведут к каждому двигателю, каков их диаметр, каково их назначение, где находятся кнопки управления их функциями и почему их поставили именно там.

- Они растолковывают в методической форме каждую систему и подсистему космического корабля, а таких множество. Я думаю, что, за исключением авианосца, это машина самая сложная из когда-либо построенных. После серии уроков в классе мы переходим на тренажеры и отрабатываем то, что учили.

В космическом полете экипаж шаттла размещается на двух этажах (в НАСА их по-морскому называют палубами) - каждый размером с очень небольшую жилую комнату. На верхней палубе находится пилотская кабина, по-морскому "кокпит", и оттуда осуществляется управление большинством систем шаттла. На нижней палубе находятся жилой отсек, шлюзовая камера, ведущая в большой негерметичный грузовой отсек, выдвижные ящики для хранения материалов и оборудования, место приготовления пищи и туалет. Это отсек, в котором будет пребывать Рамон на протяжении большей части времени полета. Хотя Рамон, как специалист по полезной нагрузке, будет управлять своей установкой только во время выполнения научного эксперимента, его участие в курсе полетных специалистов требует от него знания функций всех сотен кнопок и переключателей в пилотской кабине.

Чем характеризуются американские астронавты?

- Это сводит меня с ума. Эти ребята просто помешаны на спорте, - говорит Рамон.

- Они все время "качаются" в тренажерном зале и едят только здоровую пищу...

В Центре Джонсона наступает обеденный час, и астронавты отправляются в один из кафетериев, разбросанных по территории Центра. Майо заказывает тарелку вареных овощей, а Рамон довольствуется чашкой американского кофе.

- Ясно, о чем я говорю? - спрашивает Майо. - Посмотрите на Илана. Он ничего не ест, только пьет кофе.

- Ты тоже ешь только овощи, - парирует Рамон. - Ничего не поделаешь. Эти здоровые американцы действуют на меня...

Обед - один из немногих удобных случаев, когда Рамон и Майо встречаются во время рабочего дня. Отдыхая между занятиями, они вслух сравнивают работу астронавта и службу летчика в ВВС.

- Работа в коллективе - одна из самых важных вещей на тренировках. Я, будучи летчиком-истребителем, привык к гораздо большей независимости во время выполнения задания. Когда же ты на шаттле, то обязан работать, как часть слаженной группы, - говорит Рамон.

- Это больше похоже, со многих точек зрения, на работу экипажа многоместного самолета, - добавляет Майо.

В пять часов вечера Центр Джонсона начинает пустеть. Длинная вереница автомобилей медленно ползет по "1 НАСА Роуд", длинной улице, ведущей к Центру. Большинство сотрудников и астронавтов, работающих в Центре, живут по соседству. Рамон тоже живет на расстоянии 10 минут езды от "Джонсона".

Огромный батут занимает большую часть сада дома Рамонов. Четверо детей Илана:11-летний Асаф, 9-летний Таль, 6-летний Ифтах и 2-летняя малышка Ноа вполне акклиматизировались к жизни в США.

- Они уже говорят на английском лучше меня, - признается Рона, жена Илана.

Таль и Ифтах смотрят мультфильмы по телевизору, а Рамон в салоне пытается догнать Ноа.

После того, как трое сыновей заканчивают урок английского, они выходят во двор, чтобы попрыгать на батуте. Потом они отправляются со своей частной учительницей на пробежку по округе. Семья демонстрирует превосходную физическую форму. Пока мальчики бегают на улице, Ноа продолжает утомлять отца догонялками по дому. В качестве приза за то, что он поймал дочку в конце концов, Илан удостаивается сменить ее памперс. Да, израильский астронавт должен делать и это. На работе он астронавт, а дома просто отец.

В гости к Рамонам пришел израильский журналист Ноам Керен, чтобы, в частности, задать несколько вопросов жене астронавта Роне. Вот какой у них состоялся диалог:

- Переезд сюда не был легким, - говорит Рона. - Мы очень скучаем по родным в Израиле, но по прошествии времени уже привыкли. Все, что делают американцы в космосе, было для меня немного странным вначале. В Израиле мы озабочены выживанием страны среди недружелюбного окружения, а здесь всерьез говорят о полете человека на Марс.

- Нет, это естественно. Это прекрасно, и нужно впитывать такие вещи.

- Как ты восприняла известие о том, что твой муж полетит в космос?

- Засмеялась. Илан однажды приходит ко мне и говорит: "Командующий ВВС предложил мне стать астронавтом". Меня это рассмешило. Поначалу я не поверила ему. Детям мы тоже не рассказали сразу. Мы хотели сначала убедиться, чтобы не разрушить их ожидания. После того, как мы увидели, что это в самом деле случится, начали показывать детям картинки космических кораблей и объяснять, о чем идет речь.

- Дети очень разволновались. Я помню, что был период, когда Ифтах спрашивал все время: "Папа, так ты сегодня летал в космос?", "Папа, ты завтра полетишь в космос?"

- Как тебе кажется, что ты будешь чувствовать накануне запуска?

- Когда видишь мощь этой штуки, становится страшно. Когда шаттл взлетает, земля дрожит. Тот факт, что мой муж усядется внутри него, не прибавляет спокойствия. С другой стороны, это все же очень впечатляюще. Я из той породы людей, которых волнует вид взлетающего самолета. Когда мы жили на авиабазе Тель-Ноф, я помню, что ездила вдоль взлетной полосы, чтобы увидеть взлетающий самолет. Мы уже придумали, как подготовить себя и детей к этому событию. Мы надеемся съездить на космодром в Центр Кеннеди, чтобы наблюдать запуск. Так, по крайней мере, я узнаю, чего ожидать, когда Илан стартует.

Рамон как первый израильский астронавт уже ощутил на себе важность своей миссии. Он уже успел на протяжении последних месяцев в качестве почетного гостя принять участие в нескольких торжествах и вечерах. Рона тоже признается, что у нее есть ощущение важности миссии ее мужа.

- Это большая честь - иметь отношение к этому историческому делу. Это очень волнующе, и мы понимаем важность того факта, что Илан - первый израильтянин, которым полетит и космос.

- Очень важно, чтобы у израильского участия в космической программе было продолжение, -говорит Рамон. - Полет, в котором я буду участвовать, станет основой для будущего. Хотя я летчик ВВС, но должен подчеркнуть, что эксперимент, который мне предстоит провести, и моя работа в НАСА абсолютно гражданские, и их главная цель - наука. Я совершенно уверен, что моя миссия не будет последней, в которой примет участие израильтянин. Нужно понять, что космические исследования сегодня не исключительно удел богатых стран, и не только американцев. Это международное свершение. Когда идешь по коридорам НАСА, часто можешь услышать русский язык! Директор офиса астронавтов НАСА Джеймс Уэтерби бегло говорит по-русски! #t Если предположить, что у нас есть хорошие эксперименты, в которые мы готовы инвестировать средства, то я не вижу никакой причины для нас не стать участниками будущих экспедиций на шаттле и даже на Международной космической станции, - говорит Рамон.

Несмотря на то, что профессия астронавта считается одной из самых престижных в мире, Рамон ощущает некоторый дискомфорт:

- Я обязан признаться, что очень тоскую по полетам. Из-за того, что мы участвуем в углубленном курсе лишь как наблюдатели, не уверен, что у нас получится полетать на тренировочных самолетах, на которых летают астронавты.

Что ж, если не удается летать на тренировочных самолетах, то, по крайней мере, ничто не мешает носить летный костюм НАСА. Недавно Майо и Рамон получили обратно свои голубые летные костюмы.

- У нас их временно забрали, чтобы нашить на них флаг Израиля, - не без волнения рассказывает Илан Рамон. - Это еще один шажок на пути к большому шагу для всего еврейского государства - полету первого израильского астронавта в космос.

(С использованием материалов журнала "Битаон Хейль ха-Авир")

На снимке: израильские астронавты Илан Рамон (справа) и Ицхак Майо в Космическом центре им.Л.Джонсона, Хьюстон, США.